ВСТРЕЧА СО СВЯТЫМ

Из воспоминаний схимонахини Николаи

о Cтарце Николае (Гурьянове)

«Кто не почитает новых святых, не может почитать древних»

(Симеон Новый Богослов)

Встреча

Как мы радуемся, когда обретаем посреди унылого и мрачного пространства живой благоуханный цветок, пусть самый крохотный, но аленький - живой; или находим средь пустынных песков родник - со свежей, чистой, полной жизни водой, укрытый густой сенью прохладной листвы, спасающей нас от жгучих лучей солнца. Как оживляемся, когда находим среди равнодушной толпы родственную душу, понимающую тебя с полуслова, с полу-взгляда. Как умиряемся сердцем, созерцая ангельские лица детей... Но разве эту радость можно сравнить с той неизреченной радостию, когда мы встречаем истинных Божиих людей, светоносных, благодатных молитвенников, которые освещают нашу землю и утверждают на ней Евангелие, укрепляя нас в вере, что Христос пришел в мир ради спасения всех грешных людей. Светильники эти Христовы помогают нам в борьбе со страстями, грехом, поражают в нас тьму, освещая все темное и для нас самих трудноразличимое. Живя в Боге и для Бога, они изобильно изливают в наши сердца Свет спасения в пустыне мира - указывают спасительный путь, и будут помогать тебе идти по нему, крепко держа за руку, только бы сам человек желал и искал помощи, не убегал на сторону далече... Очень часто мы познаем Бога через человека. Встреча с человеком, любящим Бога - это встреча с Богом. Таким был Старец Николай. Сколько раз приходилось видеть людей, совершенно отчаявшихся в своем спасении, стоявших на самом краю гибели, потерявших всякий смысл жизни. Они были живы телом, передвигались, даже говорили, но они были мертвы душой... Не было дыхания Духа... И каждый раз, всегда

любое упоминание о Батюшке Николае возвращало человеку дыхание, появлялась надежда, упование, вера в то, что за молитвы именно этого Старца Господь поможет. Увидев его фотографию, спрашивали неизменно одно: «Где он живет? Как доехать?» В такие минуты изнемогшей без Христа душе достаточно было только видеть Батюшку. Один человек, приехав к Старцу после тяжелых испытаний и увидев его, выходящего из келлии навстречу, почувствовал в сердце такую Любовь и Благодать, что потом говорил своим близким: «Я будто бы увидел Боженьку». Такие встречи - это жития святых. Сердце чувствовало благодатный дух, почивающий на нем. Это был Божий призыв к душе - ведь Господь хочет всем спастись - и душа, окрыленная надеждой, летела к неведомому Страннику, живущему на далеком Острове посреди бушующих волн, потому что Ангел-хранитель извещал, что с этим Старцем пребывает Истина. Происходило возрождение души. Встреча же со смиренным таинником Матери Божией возвращала душу к жизни - то есть к Богу. «Есть удивительный человек. Зовут его Николай, - пишет о Батюшке священник Андрей Лемешонок. - Он живет на Острове, который стал Островом Любви и Надежды для тысяч людей, побывавших здесь. Они нашли Бога и увезли с этого крохотного Островка на Псковском озере Любовь Христову, изменяющую, преображающую и воскрешающую их. Бог живет на нашей земле. Потому что в Церкви есть такие люди, которые идут за Богом до конца. [...] Когда видишь человека, в котором живет Христос, - тогда мелкие, ненужные и праздные вопросы отпадают, становится понятно, как надо жить и каким надо быть. Душа, обрадовавшись такой встрече, переживает Радость Пасхальную, забываются все беды и невзгоды, уходит терзающий душу грех и мир Христов заполняет ее. Бог дает без меры». Есть такая икона, написанная в Греции: ангел-хранитель, приклонившись долу, ведет душу, обвитую в белоснежные пелены, оберегая, благословляя и укрывая крылом... Душа тихая, кроткая, богобоязненная, как младенец чистая... Созерцая образ, умиляешься сердцем - и сразу испытываешь волнение: а твоя душа? Слышит ли она голос Ангела? Покорна ли она Воле Творца? Эта икона созвучна духовной заботе о ближнем незабвенного Батюшки Николая - нашему Ангелу-хранителю - и напоминает о том, как он бережно и любвеобильно относился ко всему и всем, что его окружало. И как прикровенно заботился о нас и помогал пройти нелегкий жизненный путь, дабы мы предстали пред Господом нашим Иисусом Христом оправданными, облеченными в белые ризы спасения, как эта душа на иконе - в образе светлой души отроковицы, со светлым лицом, восходящей ко Господу в небесном свете.

«Бога я люблю» - исповедь Старца Николая миру...

«Миром правит Бог» - напоминание Старца Николая человечеству, дабы оно не возомнило из себя Творца Вселенной...

«Любите Бога и Церковь Божию не оставляйте, молитесь о даровании России Царя Православного» - завещание всем...

И еще одно - очень главное.

Когда Старцу жаловались, что нет духовника, он изумленно говорил: «Как это нет!? А Христос?! У нас у всех есть Духовник – Евангелие». Батюшка не предлагал себя никому в учителя и наставники. Он всегда говорил: «Один у нас Наставник - Христос. Помните, что Он сказал Своим ученикам: "не называйтесь наставниками, ибо один у вас Наставник – Христос» (Мф. 23, 10).

Святитель Николай Сербский помогает нам понять сказанное Батюшкой, изъясняя слова Спасителя: »Это означает: Я - Наставник, и учение это - Мое; Я - Единственный Наставник Единственного Учения, а вы - лишь распространители Моего Учения. Я принес это Свое Учение с Неба, и Я открыл его вам. Не вы его открыли. Не вы измыслили. А от Меня услышали и приняли. Я - Учитель. Ваше дело - принести людям слова Мои, как вы приносили те самые пять хлебов, которые Я благословил и умножил. Тогда Я был Хозяином, а вы - прислугой при трапезе Моей. Сейчас Я говорю вам: Я - Наставник, а вы - служители слова Божиего».

Смиренный Старец Николай и был истинным служителем слова Божиего. Духовное наследие, оставленное нам в духовных стихах, он назвал «Слово Жизни», предварив наставлением: «Предназначается в отраду и утешение Православному Христианину, любящему слово Божие и хранящему Святые Заветы Матери-Церкви».

Сокровенность Святых

Каждый человек - это великая тайна Божия. И всякий народ, и каждая земля управляема Господом по Ему Одному ведомым путям и законам. Поэтому постичь глубину судеб Божиих невозможно никому. «Все предано Мне Отцем Моим, и никто не знает Сына, кроме Отца; и Отца не знает никто, кроме Сына, и кому хочет Сын открыть» (Мф. 10, 27). Потому никто не дерзнет сказать о другом человеке: я знаю его. Батюшка говорил, что очень непросто говорить о человеке, потому что наши глаза чаще всего видят поверхность, внешнее, а внутреннее человека не видят. Только благодатная душа может сколько-то приблизиться к душе другого и увидеть за человеком - Бога.

«Если постоянно читать Евангелие, не расставаться с ним, Господь будет открывать твоему сердцу людей и мир», - говорил Старец. Жизнь святых угодников проходит особенно сокровенно и невидимо для других. Никто из нас не дерзал расспрашивать Батюшку подробно о его жизни. Благоговение - такое чувство вызывал весь его облик, взгляд. Оно было основой отношений и не дозволяло переходить духовную грань. В разговоре меру и глубину всегда определял Старец. Это исходило от его светолепного облика, дыхания его молитвы. Без слов было очевидно, что об этом - можно говорить, а иное - нет. Если Батюшка допускал временами спросить его о личном, «автобиографическом», то это всегда было с его молитвенного благословения.

Часто, когда кто-нибудь спрашивал: «А когда это было?» - Старец улыбался и, махнув рукой, говорил: «Все прошло да быльем поросло. Я ведь еще совсем ребенок!» - Вот и конец человеческому любопытству. Как-то пришел человек и спрашивает: «Батюшка, я вот о вас несколько книг прочитал, и там пишут разное - в одних, что вы родились 24 мая 1909 года, в других - 26 мая 1910 года. Чему верить?» Старец обратился к нам: «Родные, а паспорт у меня есть? Несите сюда...» Мы принесли паспорт, Батюшка и говорит: «Ну-тка, откройте, почитайте, что там написано?» - Открываем и читаем: «Гурьянов Николай Алексеевич... 24 мая 1909 года... деревня Чудские Заходы Гдовского района Псковской области... русский...» «Ну, значит, я и родился, как там написано - 24 мая 1909 года», - сказал Батюшка, обращаясь к вопрошавшему, и добавил: «Вопросы еще есть?»

Все Святые бежали от мира в Небесный Иерусалим

Благословенный отец часто сподоблялся явления Святых, но он почти никогда не говорил об этом, не повествовал. Просто упоминал - по духовной необходимости, но не для того, чтобы открыть, что ему было небесное извещение, а для Славы Божией и духовной пользы других. Наверное, можно даже сказать, что Святые не просто являлись ему, а он в те годы, когда Господь сотворил милость и дозволил быть рядом со Старцем, пребывал в Небесном Иерусалиме... Временами в келлии благоухало. Во время молитвы на общем келлейном правиле он всегда стоял на своем постоянном месте - во внешней келлейке, подле своего стульчика, стоящего у стола пред святыми образами. Самая большая икона - икона Славного Второго Пришествия Господня... Страшный Суд Божий... Взгляд Старца отсутствовал - он был и не был в келлии. Глаза вверх сильно не подымал, но все его естество излучало пребывание Там, Дома, и отсутствие здесь - на земном послушании. Небесная сосредоточенность Старца на молитве. Роста он был для меня - самого высокого. Это не обман зрения - он высоко возвышался надо всем, всегда сердцем и мыслию - с Небесным. Даже если говорил и очень внимательно слушал человека, он молился, и молитвенное обращение к Богу будто бы приподнимало его от земли. А иногда он просто парил по ней, не касаясь стопами... Это было именно так. Обувочка его никогда не стаптывалась - она «крепенькая», как говорил Батюшка. «Я - воздушный: ничего не вешу... И не стою»... Таким был незабвенный Батюшка. Тонкий аромат вдруг начинал наполнять воздух. Иногда раздавался шепот: «Неужели кто-то надушился». Две матушки потом открыли друг другу свои помыслы: «Прости, я думала, что ты пользуешься духами», - сказала одна. «А я вошла в келлию и думаю, какие же чудесные духи у тебя!» - ответила другая. После молитвы веяние аромата умягчалось, но стульчик Батюшки и место, где он стоял, некоторое время хранило неземную небесную свежесть. Это тонкое веяние Благодати особо ощущалось, потому что в «приюте»

Старца постоянно обитал животный мир. Они были желанными друзьями. Под потолком раскачивались наскоро устроенные из корзин клетки для больных птиц-подранков. Коты сновали повсюду - это был их мир, их дом, их пристанище. Постоянных – «законных», как шутил Старец, - «приписанных» - было трое. Остальных - судя по погоде и наличию или отсутствию пищи в окружающей среде. Однажды Батюшка подозвал и сказал: «Вот наша молитва Ефрема Сирина: "Господи и Владыко живота моего, дух праздности, уныния, любоначалия и празднословия не даждь ми. Дух же целомудрия, смиренномудрия, терпения и любве даруй ми, рабу Твоему. Ей Господи Царю, даруй ми зрети моя прегрешения, и не осуждати брата моего: яко благословен еси во веки веков, аминь..." - я ее, знаете, постоянно творю, а иногда и своими словами:

Душа моя грустию убита: Я Воли Твоей не творю, И дверь мне спасения закрыта, Закрыта дорога к Творцу. Закрыта моими грехами, А их у меня - целый лес, Они возрастали годами - Им место привольное – здесь...

На словах «здесь» - он указал на сердце... А потом добавил: «Вот, знаете, Ефрем Сирин... Мы с ним говорим, бывает, одно. Он - чудесный такой пастырь, бывает у меня... Он говорит: "Добрая речь - серебро, а молчание - золото". А у меня, знаете, попроще: "Разговор - серебро, а молчание - золото...»

Человеческое горе не просто входило в келлию вместе с людьми, ищущими его молитвенной помощи и совета, оно просто всегда жило в ней. Однажды один Батюшка, уже очень немощный телом, просил вздохнуть за него пред Господом, начал горевать: «Болезни, скорби, отче...» - А Старец тихо продолжил: «Болезнями и скорбями отверзается Царствие Небесное». - А потом добавил: «Хорошо, батюшка, я поговорю с Владыкой, что он мне о тебе скажет, а потом - письмецо тебе пришлю». Владыка - это Господь. Письмецо - молитва о ближнем...

Вот драгоценное сокровище духа - старчество, прикровенное, смиренное, тихое и такое простое и понятное. Батюшка не заземлял высокое, он обучал смирению, повторяя: «Господь сказал, что Он воззрит на смиренного и кроткого сердцем».

Из того, что по крупицам узнавали о нем из его уст, понимали, что пред нами - угодник Божий, сугубо хранимый Благодатию Святаго Духа. Старец по своему глубокому смирению открывал немногое из своего прошлого, только то, что считал необходимым, и мы, говоря о Батюшке, стараемся быть достоверными свидетелями, ограничивая себя лишь простым и

точным изложением того, что слышали от него и чему были самовидцами, что сохранило сердце и память...

«Держи, что имеешь»

(Ап. 3, 11)

Промысел Божий без участия нашего волеизъявления, то есть свободы нашей, ничего с нами не делает, а истинное духовное родство и единение основано на полном взаимном доверии - послушников и наставника. Главное для нас было - не огорчать Батюшку, не поступать против его воли. Поступать так, как благословлял он. Некоторые считают упущением, что при жизни Старца не известили всех, особенно священноначалие, что Старец Николай - монах и Архиерей. Что мы целенаправленно не записывали на магнитофон и на видеокамеру его мысли и высказывания, особенно касательно «острых» (для кого-то) тем.

Повторимся, каковы эти «острые» темы - архиерейский сан Батюшки и его почитание святости Мученика Григория Нового (Г.Е. Распутина) и Благоверного Царя Иоанна Грозного. Эти темы – «знамение пререкаемое»... Странно это. Ведь сан, каковым бы высоким он ни был, не возвышает своего обладателя, и лишь добродетели могут возвысить душу. Наша совесть спокойна: Батюшка не благословлял трубить об этом на весь мир при его жизи. И мы не желали уподобиться «меди звенящей, или кимвалу звучащему» (1 Кор. 13,1), чтобы «трубить пред собою, как делают лицемеры в синагогах и на улицах» (Мф. 6, 2). Батюшка жил иными духовными понятиями. О не желал превращать свою и наши души в «канцелярию». Он часто повторял: «Верующий человек живет по вере, и люди, особенно православные, должны доверять друг другу». А если такого сердечного доверия нет - не помогут никакие «документы и росписи». При жизни отца Николая мы считали невозможным для себя «проверку» биографических сведений о нем. Для нашей совести это было недопустимо. Мы доверяли каждому слову дорогого отца, свято храня их в памяти и слагая в сердце, и ничто из сказанного Батюшкой не вызывает в нас и тени смущения. Истина останется Истиной, даже если против нея восстанет весь мир. Осталось и сохранено в документах, записях, фотографиях и видео-свидетельствах только то, что Господу угодно и что желал передать нам сам Батюшка. В этом наша непоколебимая уверенность. Дал бы только Бог нам всем понести с духовной пользой то Евангельское сокровище, неоценимое духовное наследие, которое оставил нам праведный пастырь. «Нынешнее время, - писал святитель Аверкий (Таушев), - это эпоха Филадельфийской Церкви, как это сказано в Откровении Иоанна Богослова: "И Ангелу Филадельфийской Церкви напиши: Знаю твои дела; вот, Я отворил пред тобою дверь, и никто не может затворить ее; ты не много имеешь силы, и сохранил Имя Мое, и не отрекся Имени Моего... Се, гряду скоро; держи, что имеешь, дабы кто не восхитил венца твоего" (Ап. 3, 7-11)». Основное наше делание ныне - удержать то, что имеем...